George Coșbuc: ,,Trei, Doamne, și toți trei!" (traducere în limba rusă)

 Джордже Кошбук

Они не зря ушли!

Три сына было у отца...

И на войну ушли все трое...

Бедняга уж не знал покоя,

Душа в нём ныла без конца.

Покрылись сеткой из морщинок
Черты  его лица.

Спустя недели, весть пришла,

От коей мир приободрился:

Стяг турок  вправду приспустился.

Судьба, конечно, принесла

Победу детям Кодр зелёных,

Чья кровь рекой текла.

Газеты пишут, что войска

На родину должны вернуться.

Все, кто с родными разминулся,

В деревню входят, но пока

Его троих орлов не видно.

В душе его тоска.

И прослезился наш старик

От радости, что вновь увидит

Он сыновей своих, обнимет...

Он так от этого отвык...

Их нет и нет... И как под игом,

Взор потускнел, поник...

Надежды меньше, меньше... Дни

Он мыслит об одном и том же,

Он всех спросил, кто только может

Ему дать весточку от них...

Безрезультатно. Вот в их части

Начальства ждёт старик.

Идёт к нему капрал седой...

«Сынок мой, Раду? Есть он где-то?»

Старик со страхом ждёт ответа...

«Отец, мужайся! Мальчик твой...

Пал смертью храбрых он под Плевной,

Сражаясь, как герой!»

Бедняга как к земле прирос...

«Что? Раду нет на этом свете?»

При ужасающем ответе

На мучивший его вопрос

Он не поверил, и наверно

Поэтому не выдал слёз.

Будь проклят, весь турецкий клан!

«А Георгий?» «Спит он под курганом,

Пронзён турецким ятаганом

Он был; скончался из-за ран!»

«А бедный Мирча?» «Пал и Мирча

В долине, где Смырдан!»

Ни слова он не проронил,
Стоял с опущенной главою,

Как Бог, распятый над землёю,

И взглядом землю он сверлил.

И кажется, что с сыновьями

Он сердце схоронил.

И еле-еле вышел он…

Весь мир стал чужд ему отныне.

Он вспоминал о каждом сыне,

Не называя их имён.

И изредка из уст бедняги
Срывался тихий стон.

Не ведал, жив он или мёртв.

И думать не хотел об этом.

Присев на камень старый где-то,

Ладонью щёку он подпёр,

И непослушную слезинку

Он рукавом утёр.

На камне долго он сидел,

С тех пор уже повечерело,

Уж солнце закатилось, село,

Закат багряный догорел,

А он всё был на том же месте,

Как будто омертвел.

По улицам повозки шли,

Солдаты в праздничном наряде

Шаг отбивали на параде...

Их взором проводив вдали,

Смиренья полный, он промолвил:

«Они не зря ушли!»